Суррогат Героя. Том II - Страница 66

Я еще с самой первой встречи с местными у ворот, отметил, что на меня все смотрят иначе чем на остальных членов нашей группы. Даже молодой жрец, который почти заикался от волнения от вида брошей и плащей Ордена и тот смотрел на меня как на пустое место. И только услышав слова Клеши я понял из-за чего такое отношение. Ведь в отличие от всех остальных я не надел плаща, а предназначенный мне мразебой по прежнему лежит на самом дне рюкзака, рядом с отличительным знаком. Со стороны видимо кажется, что наша группа это четверо Служителей и один слуга!

Прежде чем Антон успел открыть рот и в грубой форме отказаться от такого предложения, я поспешил его пнуть под столом и недвусмысленно подмигнуть. После чего и был отправлен на кухню, в помощь хозяйке. Зачем я так поступил? Все просто, слуги все видят совсем с иного угла, часто на них вообще никто не обращает внимания, и лишаться такой возможности было бы недальновидно. Пусть все окружающие считают меня прислугой, так даже лучше будет. К тому же если хозяйка решит плотно сесть мне на шею, я всегда могу отказаться, выполнять её распоряжения, сославшись на другие дела.

Первое распоряжение было натаскать воды из колодца в кухонные бочки. Работа не трудная, но безмерно нудная, так как деревянные ведра были не самыми удобными, и даже пустые весили совсем не мало. Да и сам процесс наполнения ведер из колодца, та еще морока, привяжи ведро, опусти его вниз, затем подними с помощью примитивного ворота, отвяжи и так раз за разом.

Зато нет худа без добра, уже на третей ходке между колодцем и кухней, познакомился с одним из егерей. С суровым таким, жилистым, бородатым мужиком, от которого разило псиной за километр. К моему разочарованию он оказался не разговорчивым собеседником, которого больше заботили свои собаки, чем другие люди. Тем не менее удалось у него узнать, что егеря уже пару дней вынуждены торчать в городе, так как их псы отказываются входить в лес, не идут и все тут, не помогают ни приказы ни пинки.

Из-за подобного поведения собак, я стал свидетелем громкой ругани, между егерями и главой стражи. Когда я уже делал без малого десятую ходку к колодцу, на двор зашел мастер Форгин, именно так обращались все к начальнику стражи, и потребовал от егерей немедленно собираться и идти к указанному нами месту разграбления фургона с травами. В ответ егеря заявили, что никуда не пойдут, так как псы испуганы. Переругались они довольно долго, я даже заслушался, пока меня не поторопил резкий окрик Клеши. Судя по всему, так как егеря не подчинялись страже, то Форгин ушел со двора так ничего и не добившись.

Уже на кухне, помогая мыть овощи, попробовал разговорить хозяйку, узнать местные новости и слухи. Но на мою беду, Клеши была из тех, кто считал, что тот кто может себе позволить много болтать, тот видимо имеет мало работы. Так что мои расспросы привели меня не к ответам, а к дополнительным нагрузкам. Впрочем, пусть немногое, в общих чертах и без подробностей, но кое что узнать, все же получилось.

Этот год, а начало года в этих местах было в день осеннего равноденствия, для Твебурга и окрестностей был временем полным бедствий и неприятностей. Началось все с дождливой осени, дожди лили целыми неделями и затопили все поля и посевы. За дождями грянули непривычные для этих мест, заморозки, даже покрылись льдом ближайшие реки, что в этих краях было не частым природным явлением. К тому же, как на зло, холодная зима выдалась еще и бесснежной, и те посевы озимых, что выжили после осенних дождей, померзли напрочь. Твебург был свободным торговым городом и у него было достаточно запасов продовольствия, чтобы пережить тяжелую весну, что нельзя сказать о многочисленных феодалах, которые не озаботились никаким запасом на трудное время. Это привело к тому, что в конце зимы три барона объединились в попытке захватить и разграбить город. Война была недолгой, скоротечной и кровопролитной, так как на правильную осаду у благородных не было ресурсов. Город выстоял, но вот окружающие его деревни и хутора подверглись страшному опустошению. Но судьбе и этого было мало, не успели сойти холода, как перед самым ледоходом хлынули проливные дожди, вызвав такое обширное наводнение, которого не помнили даже самые древние старожилы. Количество бед и бедствий достигло той точки, когда местные начали шептаться о том, что наступил Последний год.

По старым поверьям ветеров, однажды случится так, что бедствия которые обрушатся на народ, переполнят чашу терпения Матери Земли и взвоет волк Грум на Луну, и грянет Последняя битва, и разрушится Мир. Обычная для многих и многих племен, до принятия ими ТрехЛикого, вера, в различных вариациях встречавшаяся во многих уголках планеты.

Этот шепот перешел у же в откровенные разговоры, после того как пришла черная оспа. Никакие уговоры и проповеди жрецов не смогли убедить ветеров в том, что никакой Последней битвы и Конца мира не будет и быть не может, потому как их богов больше нет, они давно побеждены ТриЕдиным и низвергнуты в Тартар, где и будут томится до Истинного Конца времен. Старая вера оказалась на удивление сильна в этой местности. Многие помимо посещения Храмов и молитв ТрехЛикому, не забывали приносить малые жертвы и старым, родовым и семейным идолам, даже в спокойные времена.

Чем дольше я находился рядом с Клеши, тем меньше мне нравилась эта женщина. И не потому, что она была строгой хозяйкой, без стеснения нагружающвшей меня различной работой, а потому, что мне не нравился жесткий блеск в её глазах. Такой взгляд бывает у людей, которые все потеряли и ходят по земле только во исполнение какого-то обещания или обета. Она меня кстати приняла за местного уроженца, внешне я и правда немного походил на ветера, видимо это племя имело общие со славенами корни именно этим скорее всего и была обусловлена её откровенность. Она с охотой отвечала на вопросы о старой вере, но тут же замыкалась и нагружала новой работой, стоило мне затронуть какую-либо иную тему.